В  то  время  Саша  Корейко представлял себе будущее таким
образом: он идет по улице -- и  вдруг  у  водосточного  желоба,
осыпанного   цинковыми  звездами,  под  самой  стенкой  находит
1вишневый, скрипящий, как седло, кожаный бумажник. В  бумажнике
очень  много  денег,  две тысячи пятьсот рублей... А дальше все
будет чрезвычайно хорошо.
     Он так часто представлял себе, как найдет деньги, что даже
точно знал, где это произойдет. На улице Полтавской  Победы,  в
асфальтовом  углу,  образованном  выступом  дома,  у  звездного
желоба. Там лежит он,  кожаный  благодетель,  чуть  присыпанный
сухим  цветом  акаций,  в  соседстве  со сплющенным окурком. На
улицу Полтавской Победы Саша ходил каждый день, но, к  крайнему
его   удивлению,   бумажника   не   было.   Он   шевелил  мусор
гимназическим стеком и тупо смотрел  на  висевшую  у  парадного
хода   эмалированную  дощечку  --  "Податной  инспектор  Ю.  М.
Соловейский". И Саша ошалело брел  домой,  валился  на  красный
плюшевый  диван и мечтал о богатстве, оглушаемый ударами сердца
и пульсов. Пульсы были маленькие, злые, нетерпеливые.
     Революция семнадцатого года согнала  Корейко  с  плюшевого
дивана.  Он  понял,  что может сделаться счастливым наследником
незнакомых ему богачей. Он почуял, что по всей стране  валяется
сейчас  великое множество беспризорного золота, драгоценностей,
превосходной мебели, картин и  ковров,  шуб  и  сервизов.  Надо
только не упустить минуты и побыстрее схватить богатство.
     Но  тогда  он  был  еще  глуп и молод. Он захватил большую
квартиру, владелец которой благоразумно  уехал  на  французском
пароходе в Константинополь, и открыто в ней зажил. Целую неделю
он  врастал  в  чужой богатый быт исчезнувшего коммерсанта, пил
найденный в буфете мускат,  закусывая  его  пайковой  селедкой,
таскал  на  базар разные безделушки и был немало удивлен, когда
его арестовали.
     Он вышел из тюрьмы через  пять  месяцев.  От  мысли  своей
сделаться  богачом  он  не  отказался,  но  понял, что дело это
требует скрытности, темноты и постепенности. Нужно было  надеть
на  себя  защитную шкуру, и она пришла к Александру Ивановичу в
виде  высоких  оранжевых  сапог,  бездонных  синих  бриджей   и
долгополого френча работника по снабжению продовольствием.
     В  то беспокойное время все сделанное руками человеческими
служило хуже, чем раньше: дома не спасали  от  холода,  еда  не
насыщала,  электричество  зажигалось  только  по случаю большой
облавы на дезертиров и бандитов, водопровод подавал воду только
в первые этажи, а трамваи  совсем  не  работали.  Все  же  силы
стихийные стали злее и опаснее: зимы были холодней, чем прежде,
ветер  был  сильнее,  и  простуда,  которая  раньше  укладывала
человека в постель на три дня, теперь в те же три  дня  убивала
его. И молодые люди без определенных занятий кучками бродили по
улицам,  бесшабашно распевая песенку о деньгах, потерявших свою
цену:
     Залетаю я в буфет, Ни копейки денег нет, Разменяйте десять
миллио-нов...
     Александр Иванович  с  беспокойством  видел,  как  деньги,
которые  он  наживал  с  великими  ухищрениями,  превращаются в
ничто.
     Тиф валил людей  тысячами.  Саша  торговал  краденными  из
склада  медикаментами.  Он заработал на тифе пятьсот миллионов,
но денежный курс за месяц превратил их  в  пять  миллионов.  На
сахаре  он  заработал  миллиард.  Курс  превратил  эти деньги в
порошок.
     В этом периоде одним из  наиболее  удачных  его  дел  было
похищение  маршрутного  поезда  с  продовольствием,  шедшего на
Волгу. Корейко был комендантом поезда. Поезд вышел из Полтавы в
Самару, но до Самары не дошел, а  в  Полтаву  не  вернулся.  Он
бесследно  исчез  по  дороге.  Вместе  с  ним  пропал Александр
Иванович.

...

Джерело: lib.ru